Последние черты схоластического образования: рабское подражание, в исследовании, признанным авторитетам и, чуждый народу[47], латинский язык образования должны были обусловить собой и особый характер школьного обучены. Последнее основывалось и обращалось, главным образом, к способности пассивного восприятия и усвоения, к памяти. Памятью брался и самый язык образования, и твердо державшееся определенных авторитетов изложение. Сообщение и диктование со стороны учителя; повторение, записывание и заучивание, до прочного запечатления, со стороны учеников — были основными приемами обучения в схоластической школе.

При этом самая постановка изучения латинского языка еще более затрудняла его усвоение. Пользуясь для изучения языка классическими образцами, здесь, однако, обращали внимание лишь на формы языка, а не на содержание образцов[48]. Изучение языка получало исключительно грамматический, мертвый характер. Здесь подробно анализировали и усваивали латинские выражения, заучивали[49] склонения, спряжения, тропы, фигуры и прочие формы речи. Об оживлении же изучения языка пониманием классиков не думали. Понятно, что, при таком изучении языка, проходили долгие годы, прежде чем язык более или менее достаточно усваивался[50].

Все это, естественно, должно было делать ученье тяжелым, неинтересным и скучным делом для ученика.